Идиома «дипломатичность» означает предельную сдержанность, аккуратность в словах, когда даже весьма неприятные вещи стараются облачить в деликатные эвфемизмы, особенно при очных контактах, совместных выходах к прессе и т. п.

Даже когда скрыть противоречия невозможно, участники таких мероприятий стараются избегать прямых выпадов в адрес своих визави, обязательно звучат слова о стремлении к улучшению отношений, поиску путей разрешения имеющихся проблем…

Внешне открытая часть встречи главы МИД КНР Ван И с американским коллегой (госсекретарем) Энтони Блинкеном проходила по такому сценарию: принимающая сторона сообщила, что «в целом китайско-американские отношения начинают стабилизироваться», причем происходит это после саммита в ноябре лидеров США и Китая Джо Байдена и Си Цзиньпина.

Но (а маленькое но в дипломатических заявлениях может быть важнее куда более объемных благостных тирад) в то же время негативные факторы в отношениях все еще усиливаются и нарастают, и отношения сталкиваются со всевозможными разрушениями.

«Законные права Китая на развитие были необоснованно ущемлены, и наши основные интересы сталкиваются с проблемами», — сказал китайский министр. Обвинение в адрес «партнеров» действительно крайне серьезное, ведь что может быть законней права на развитие?

А ведь основания для него все есть. «Китай выиграл бы от сокращения избыточных промышленных мощностей, которые оказывают давление на другие экономики», — ничтоже сумняшеся говорила министр торговли США Джанет Йеллен в ходе недавнего визита в Поднебесную. Действительно, чтобы от суверенной страны открытым тестом публично требовали сбавить обороты в экономическом развитии — такое припомнить сложно.

Также Ван И заявил о недопустимости попыток США подавлять развитие Китая и пересекать красные линии, касающиеся безопасности, суверенитета и интересов развития Пекина.

Впрочем, и заявления гостя после завершившей программу визита встречи с председателем КНР Си Цзиньпином можно трактовать в зависимости от вкуса и как демонстрацию предельно жесткой позиции или настоящую истерику: «Соединенные Штаты Америки введут новые санкции против Китая, если тот не откажется от поддержки России на фоне ситуации с Украиной».

Блинкен сообщил, что Вашингтон уже ввел санкции против более чем ста китайских юрлиц, а также на экспортный контроль и другие вещи. По его словам, запреты будут продолжаться и США готовы принимать новые меры, если Китай не решит проблему поддержки России. По словам госсекретаря, на встречах во время своего визита в Пекин он ясно дал это понять.

Собственно, о том, что Блинкен везет в Пекин форменный ультиматум, касающийся российско-китайских отношений и отношения Пекина к конфликту на Украине, накануне визита говорилось много, включая и его самого. Также в комментариях и утечках сообщалось, что он должен постараться «додавить» Китай, что не удалось Йеллен и другим визитерам.

Вероятно, две главных проблемы (позиция по Украине и нарастающие торговые противоречия) американцы пытались увязать между собой и, несмотря на всю свою внешнюю беспардонность, сделать предметом торга, вплоть до обещания Пекину неких экономических преференций, более лояльного отношения в обмен на снижение уровня его отношений с Россией.

И по реакции Блинкена четко видно, что из этого получилось. Автор далек от слез умиления по поводу благородства и верности друзьям и союзникам, ведь политикой вообще движут интересы, а не те или иные «романтические чувства» и эмоции, которые китайскому менталитету особенно чужды.

Но в том-то и дело, что поддерживать Россию от Китая требуют его собственные глобальные и, более того, жизненные интересы, которые сегодня сводятся к защите от агрессивной политики США в его отношении. Ведь, едва заняв президентское кресло, Байден четко обозначил, что главным лейтмотивом американской внешней политики, как минимум на ближайшее десятилетие, станет противостояние с Китаем.

Более того, он заявил, что якобы китайский лидер Си Цзиньпин пообещал ему захватить Америку уже к 2035 году. Даже с учетом того, что признаки деменции у свежеиспечённого американского президента были заметны уже тогда, в здравом уме невозможно представить, что Си Цзиньпин такое мог говорить, даже если такие задумки (теоретически) у китайцев и имеются.

Очевидно, что столь абсурдное обвинение было сделано для того, чтобы донести до слабо разбирающегося в хитросплетениях мировой политики и экономики среднего американца причины и важность конфронтации с Китаем.

Он действительно становится колоссальной угрозой США, и, конечно, проблема не в том, что КНР построит сто авианосцев, 10 тыс. десантных кораблей и направит на них 5 млн солдат завоевывать США.

Китай становится угрозой США, даже если его руководство будет искренне проводить миролюбивую политику, избегая того, что может привести к конфронтации со Штатами в любой точке земного шара, включая свои ближние «окрестности». Наверняка китайская проблема стояла бы перед Америкой не столь остро, если бы мощь и благополучие последней зиждилось, как в добрые старые времена, на силе и высоком уровне развития реального сектора её экономики.

В этом случае потеря номинального мирового первенства (что с учетом темпов роста Китая и численности его населения выглядит неизбежным и уже фактически произошло) была бы неприятной вещью, но скорее с ментальной точки зрения кардинального влияния на уровень жизни американцев не оказала бы, как, скажем, не становятся трагедиями для фигурантов списка «Форбс» постоянные изменения в его верхней части.

Но, как мы отмечали, нынешнее относительное благополучие США главным образом стоит на власти доллара, на том, что он выполняет функцию мировых денег. Такой источник дохода экономическая наука называет сеньораж. Согласно «Википедии», это «доход, получаемый от эмиссии денег и присваиваемый эмитентом на праве собственности…».

Широкое использование национальных денег для международных расчётов требует дополнительной эмиссии для обслуживания дополнительного товарного оборота за пределами страны. Такое положение позволяет стране получать импортируемые ценности или иностранные активы, расплачиваясь за них фактически долгосрочными долговыми обязательствами, которые для эмитента дёшевы или даже бесплатны.

Причем термин «сеньораж» происходит от французского seigneuriage — «власть сеньора, владение сеньора». Т. е. такой доход доступен только правителям данной территории, способным теми или иными методами «убедить» подданных использовать только эмитируемые им (правителем) деньги. Это же в полной мере относится и к «мировым деньгам».

Потеря США статуса мирового гегемона, крупнейшей экономики мира неизбежно в исторической перспективе приведет и к закату эры доллара. И как ни договаривайся о разделах сфер влияния, если тот же юань окажется привлекательнее доллара (ведь по объемам и экспорту продукции реального сектора Китай давно превзошел США), любой административный ресурс будет малоэффективен.

Причем этих «нетрудовых» доходов США уже катастрофически не хватает. Печатный станок, возможность импортировать инфляцию кардинально, не побоюсь этого слова, развратили американскую экономику и население.

Не то что потеря, а значительное сокращение сеньоражных доходов, скорей всего, запустит в США чудовищный социально-экономический и политический кризис, нарастающие признаки которого мы видим практически каждый день.

В общем, единственная для Китая возможность замириться с Америкой — добровольно отказаться от дальнейшего развития, чуть ли не включить некий механизм стагнации, что американцы и их союзники (Шольц) требуют от него совершенно открытым текстом.

Понятно, что на это китайское руководство никогда не согласится, тем более что это ничего и не гарантирует — американцы будут стараться устранить даже потенциальную угрозу.

Ведь так они действовали в отношении России с момента распада СССР, которую еще в 1992 году в Доктрине национальной безопасности США они определили как главного потенциального соперника, недопущение появления которого было обозначено как главная цель внешней политики США.

Правда, пока американцы устраивали пакости России, стремясь всячески затормозить её развитие и укрепление, Китай «подкрался незаметно». У американцев оказалось сразу два заметно окрепших и уже отнюдь не только потенциальных соперника.

Попытка добиться хотя бы относительного нейтралитета России в разворачивающейся конфронтации с Китаем была главной задачей Байдена в ходе встречи с Владимиром Путиным в Женеве в июле 2021 года, прошедшей на фоне целой цепочки «примиряющих жестов» со стороны не только США, но и их союзников.

Контекст, в котором американский президент на итоговой пресс-конференции напомнил, что «у России общая тысячекилометровая граница с Китаем, который также считает себя сверхдержавой», был вполне очевиден.

Но, как и предполагала «Альтернатива», в значительной мере инерция прежних антироссийских действий Запада, прежде всего на Украине, оказалась сильнее «благих пожеланий» (такое в политике случается нередко), процесс принял необратимый характер.

В итоге именно Россия вступила в прямую военною конфронтацию с коллективным Западом (через его прокси-государство Украину). О том, что победа России будет означать крах гегемонии всего Запада (и поэтому её ни в коем случае допустить нельзя), его лидеры говорят уже открыто.

Объективно это абсолютно в интересах Китая, но есть и обратная сторона вопроса — проигрыш России, даже в форме некоего компромисса, будет означать, что бунт подавлен, гегемония Запада на обозримую перспективу сохранена (именно так это воспримет большинство стан Глобального Юга, ныне в целом занимающего выжидательную позицию). И тогда, что называется, примутся за Китай.

При этом, насколько можно судить, пряников за отказ от поддержки России Китаю даже не предлагают — лишь угрожают санкциями, причём делают это публично и бесцеремонно. Большинство комментаторов делает акцент на эмоциональном восприятии китайским руководством этих угроз, и хотя любым политикам не чужды эмоции и нередко они оказывают прямое влияние на принимаемые решения, но в данном случае в китайской реакции есть и прямая, даже решающая, чисто политическая составляющая: теперь «прогнуться» — значит продемонстрировать всему миру, всем «заинтересованным сторонам» свою слабость, неготовность к жесткому противостоянию с США.

Правда, и Штатам после того, что Блинкен наговорил в Пекине («Если Китай не решит проблему с поддержкой ВПК России, это сделают США»), нужно показать, что у пока ещё гегемона слова не всегда расходятся с делом. Поэтому можно прогнозировать, что текущий (даже не говоря о «глобальном») кризис в отношениях двух сверхдержав будет углубляться.

При этом с точки зрения банальной логики такой кризис не нужен сегодня обеим сторонам: для США он означает открытие второго фронта (после Украины) или даже третьего (с учетом Ближнего Востока и Ирана), Китай же, помогая России в её борьбе, сам заинтересован в спокойных отношениях с США (политика, ничего личного).

В таких условиях Вашингтону было бы разумнее всего довольствоваться тем, что поддержка Китаем России носит достаточно ограниченный характер: претензии американцев сводятся к помощи в обходе санкций (а разве Китай к ним присоединялся?), поставках продукции двойного назначения, технологического оборудования для российского ВПК и полупроводниковых приборов. О поставках (даже неафишируемых) боеприпасов и вооружений, как и комплектующих к ним, речь не идет.

Видимо, ещё несколько месяцев назад такой подход и преобладал, благодаря чему и стал возможен саммит Си Цзиньпина и Байдена с его примирительными заявлениями и договоренностями, но ныне линия Вашингтона явно поменялась.

Объяснить это кардинальным ухудшением ситуации на Украине для коллективного Запада, высокой вероятностью полного краха киевского режима уже в скорой перспективе. Чтобы не допустить этого, приходится пускаться во все тяжкие, идти на откровенно авантюрные шаги, такие как попытка надавить на Пекин. Но любая авантюра чревата тем, что результат будет прямо противоположным желаемому.

Александр Фидель